В ЭИМГРАЦИИ НЕМАЛО БЫВШИХ РЕВОЛЮЦИОНЕРОВ И ЛИБЕРАЛОВ, КЛЕВЕТАВШИХ НА ЦАРЯ, ПОКАЯЛИСЬ В СВОЕЙ СЛЕПОТЕ

И.И. БУНАКОВ-ФОНДАМИНСКИЙ
(Один из лидеров террористической организации социалистов-революционеров)
------------------------------------------------------------------------------
Московская  государственность покоилась не на силе и не на покорении властью  народа, а на преданности и любви народа к носителю власти. Западные  республики покоятся на народном признании. Но ни одна республика в мiре  не была так безоговорочно признана своим народом, как самодержавная  Московская монархия... Левые партии изображали царскую власть, как  теперь изображают большевиков. Уверяли, что "деспотизм" привел Россию к  упадку. Я, старый боевой террорист, говорю теперь, по прошествии времени  – это была ложь. Никакая власть не может держаться столетиями,  основываясь на страхе. Самодержавие – не насилие, основа его – любовь к  царям. Ведь Россия – государство Востока. Монархия была теократией. Царь  – Помазанник Божий. И никогда не было восстаний против царя. Не только в  Московский период, но и в императорский – царь был почти Бог».

(Из  речей на собраниях газеты "Дни", общества "Зеленая лампа" и  эмигрантов-социалистов в Париже в 1927-1929 г. – Цит. по: "Двуглавый  Орел". 1929. № 25. С. 1186.)
=========================================
И.Ф. НАЖИВИН
Автор многочисленных дореволюционных романов,
в которых клеймил Монархический государственный строй
--------------------------------------------------------------------------------
«В  дни моей молодости хороший тон непременно требовал от молодого человека  роли "сознательной личности" и "борьбы за народ". В ряды этих – увы!..  мало-сознательных личностей становились тогда не только представители  буржуазии, как я – (мы все знаем имена Рябушинских, Третьяковых,  Коноваловых, Саввы Морозова и пр.), но и аристократы, как кн. П.А.  Кропоткин, гр. Л. Толстой, князья Шаховские, кн. Хилков, Чертков,  Чичерин и пр. Потом к ним примкнули даже и Великие Князья...

Красная  одурь росла как на дрожжах; русский человек непременно требовал себе  "неба в алмазах"... Заболел этой общественной оспой и я... Неба в  республиканских и социалистических алмазах хотел и я... Войдя в  общественную жизнь в качестве писателя, я не замедлил, понятно, устроить  России "вселенскую смазь": только мы – "передовики", можем устроить ее  дела, а все, что не с нами, подлежит анафеме и должно быть брошено на  историческую свалку. Первая революция 1905 г. очень охладила мои  революционные устремления, а вторая 1917 г. и совсем подсекла их в корне  навсегда. Но разбег все же владел еще мною и я смотрел на деятелей  "старого режима" с неприязнью. К великому моему сожалению, в их число  попал и Государь Николай II.

Но, исследуя для своих романов наше  прошлое, я все более и более убеждался, что он совсем не был ни глупым,  ни безвольным... "Глуп" он был только потому, что не разделял наших  заблуждений, а безвольным представляли мы его потому, что он не только  ни в малейшей степени не обладал нашим основным и тяжким пороком –  самоуверенностью ("мы все знаем"), но наоборот, был безпредельно  скромен... Частые беседы с Л.Д. Корсаковым, которому случалось близко  видеть жизнь Царского, окончательно убедили меня в том, что мы,  "общественники", были непроходимыми ослами (один Милюков с его подлой  "глупостью или изменой" чего стоит!., и что на нас лежит ответственность  за гибель несчастной, затравленной нами царской семьи...

Я  посвятил этой страшной трагедии нашей целый том "Уставшая Царевна". Но  когда-то он в наше смутное время еще выйдет! А смерть не ждет: мне уже  65; и потому, не откладывая дела, я считаю долгом своей совести теперь  же покаяться в своей грубой и жестокой общественной ошибке: НЕ ЦАРЬ БЫЛ  ВИНОВАТ ПЕРЕД НАМИ, а мы перед ним, за нас пострадавшим.
За нашу  ошибку мы пострадали очень строго, но все же нет тех страданий, которыми  мы могли бы до конца искупить наше преступное легкомыслие и смыть с  наших рук и душ кровь наших жертв, бедного Государя и его близких.

Я  очень прошу моих читателей, если они встретят в моих томах суровые  отзывы о погибшем Государе, Государыне и их близких, истолковывать эти  мои грехи в свете этого письма "всем": я виноват в этой ужасной ошибке и  готов еще и еще искупать ее, как мне укажет суровый Рок».

25 апр. 1939 г.
(Цит. по: "Часовой". 1951. № 304; "Вестник Храма-Памятника". 1981. № 241)